Публикации

Президентом России подписан Федеральный закон от 3 июля 2018 г. № 186-ФЗ «О внесении изменений в статью 72 Уголовного кодекса Российской Федерации» о зачете времени содержания лица под стражей до вступления приговора суда в законную силу в срок отбывания наказания в виде лишения свободы. Напомню, что законопроект был внесен на рассмотрение Государственной Думы еще в 2008 г., и вот, спустя 10 лет, настало его время.

Лично мне причины столь долгого нахождения законопроекта на пыльной полке не совсем понятны, но об этом говорить уже не имеет смысла. В чем заключается суть внесенных изменений? Думаю, что для читателей уважаемой «Адвокатской газеты», большинство из которых профессиональные юристы, это уже не секрет. Вместе с тем для полноты раскрытия обсуждаемой темы позволю себе кратко изложить содержание закона.

Содержание закона

Итак. Исчисление сроков содержания под стражей при избрании иной меры пресечения либо при назначении судом наказания в виде лишения свободы на определенный срок будет отныне рассчитываться следующим образом:

один день содержания подозреваемого и обвиняемого в следственном изоляторе будет приравниваться к:

• 1,5 дня нахождения в дисциплинарной воинской части;
• 2 дням в случае ограничения свободы, принудительных работ и ареста;
• 3 дням исправительных работ и ограничений по военной службе;
• 8 часам обязательных работ.

В случае применения такого вида наказания, как лишение свободы на определенный срок, один день содержания подозреваемого и обвиняемого в следственном изоляторе будет исчисляться как:

• 1 день при отбывании наказания в тюрьме и исправительных колониях строгого или особого режима;
• 1,5 дня при отбывании наказания в исправительной колонии общего режима либо воспитательной колонии;
• 2 дня при отбывании наказания в колонии-поселении.

В случае же применения к обвиняемому меры пресечения в виде домашнего ареста 2 дня такового будут исчисляться как 1 день нахождения в следственном изоляторе (ч. 3.4 ст. 72 УК РФ).

Все расчеты общего срока содержания под стражей будут осуществляться судом при вынесении приговора после рассмотрения уголовного дела по существу.

Предпосылки

Каковы же были предпосылки к принятию данного закона? В качестве одного из ярких примеров нарушения прав обвиняемых, содержащихся под стражей, можно вспомнить постановление Европейского Суда по правам человека от 10 января 2012 г. по делу «Ананьев и другие против России» (жалобы № 42525/07 и № 60800/08), принятое в связи с обжалованием нечеловеческих условий содержания заявителей под стражей в следственных изоляторах. Из указанного постановления ЕСПЧ следует, что при содержании заявителей под стражей допущено нарушение ст. 3 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Условия в российских изоляторах признали пыточными, бесчеловечными и унижающими достоинство лиц, которые не были осуждены. Стоит отметить, что это не единственное постановление ЕСПЧ по данному вопросу. В 2017 г. вынесены решения по делам 152 российских граждан, пожаловавшихся на условия содержания под стражей. Им присуждены выплаты в размере от 1 до 23 тыс. евро.

Текущая практика

Отдельно хочется остановиться на судебной практике применения меры пресечения в виде заключения подозреваемых (обвиняемых) под стражу. Приходится признать, что данная практика в нашей стране часто сводится к формальному согласию со всеми ходатайствами стороны обвинения. В результате человек длительное время содержится под стражей, следствие какую-либо работу с ним не проводит, в ходатайствах о продлении срока содержания под стражей постоянно используется любимая формулировка «назначение/получение ряда судебных экспертиз, производство иных следственных и процессуальных действий». При этом проблематика проведения следственных действий в условиях следственного изолятора всем давно известна. Многие сталкиваются со срывами запланированных следственных действий по причине невозможности посещения следственных изоляторов в силу их перегруженности, занятости следователя и т.д. Остается надеяться, что принятие нового закона сможет хотя бы немного компенсировать вынужденную изоляцию и пыточные условия содержания обвиняемых под стражей.

Недостатки

В целом позитивно оцениваемый закон, видимая цель которого – соблюдение прав и законных интересов лиц, содержащихся под стражей, несет и ряд негативных изменений. Речь идет об ухудшении положения лиц, содержащихся под домашним арестом.

Законодателем установлен расчет домашнего ареста – два дня к одному дню в следственном изоляторе. Несомненно, условия содержания обвиняемого под домашним арестом несравнимо лучше, чем у лица, находящегося в следственном изоляторе. Тем не менее данная мера пресечения также является «стражной», ограничивающей конституционное право гражданина на свободу передвижения, то есть соблюдение принципа справедливости, о котором нам говорят авторы закона, к данной норме не относится.

В этом вопросе по каким-то причинам не была учтена правовая позиция Конституционного Суда РФ (Постановление от 22 марта 2018 г. № 12-П), из которой следует, что такая мера пресечения, как домашний арест, равно как и заключение под стражу, в действующей системе правового регулирования связаны с непосредственным ограничением права на свободу и личную неприкосновенность. Таким образом, признается, что указанные меры пресечения схожи по своим сущностным характеристикам, однако новый закон довольно жестко их разделяет.

У меня возник еще один актуальный вопрос относительно расчета зачета времени, в течение которого осужденное лицо переправляется к месту отбывания наказания. Время, затрачиваемое на эту процедуру, может составлять от одного месяца до полугода, а условия содержания осужденных в дороге и на транзитно-пересыльных пунктах по своей жесткости на порядок превосходят условия содержания в следственных изоляторах. Если исходить из цели Закона – соблюдения прав и законных интересов следственно-арестованных и осужденных лиц, направленности против бесчеловечных условий содержания в следственных изоляторах, совершенно не понятно, почему законодатель оставил без какого-либо внимания один из самых суровых для осужденных лиц периодов – процесс этапирования. Из 152 упомянутых мной жалоб, поданных в 2017 г. в ЕСПЧ, часть касались именно условий перевозки заключенных. Вероятно, благодаря позиции ЕСПЧ в дальнейшем законодателем будут приняты меры к улучшению ситуации, связанной с этапированием. Пока же, к сожалению, проблема осталась без какого-либо разрешения.

Безусловно, больше всего ожидался закон теми лицами, которые уже отбывают наказание в местах лишения свободы (в воспитательной колонии; колонии-поселении; в исправительной колонии общего режима), военнослужащими, отбывающими наказание в дисциплинарной воинской части и получившими наказание в виде ограничения по военной службе, а также лицами, отбывающими наказание в виде обязательных, исправительных, принудительных работ; ограничения свободы.

В законе указано, что он имеет обратную силу, а это значит, что в обозримом будущем значительная доля осужденных смогут выйти на свободу.

Что же необходимо предпринять для пересчета срока? Следует направить соответствующее заявление в администрацию учреждения, где лицо отбывает наказание, с ходатайством о проведении перерасчета срока и со ссылкой на вступивший в силу закон. Лица, которым указанная мера наказания заменена исправительными работами, должны обратиться с подобным заявлением в уголовно-исполнительную инспекцию.

Критикуя закон, можно отметить оставленную без внимания проблему осужденных к лишению свободы лиц, привлекаемых к участию в следственных действиях или судебном разбирательстве, о правах которых законом также забыто. На основании мотивированного постановления следователя (с согласия руководителя следственного органа) либо на основании определения/постановления судьи лицо, осужденное к лишению свободы, подлежит переводу в следственный изолятор по месту нахождения органа, принявшего такое решение. Максимальный срок содержания в следственном изоляторе может составить 3 месяца. Вспоминаем об условиях этапирования и содержания в следственных изоляторах. К сожалению, сроки содержания в следственном изоляторе для таких осужденных никаким образом не пересчитываются, хотя сам же законодатель признает условия следственных изоляторов более суровыми.

Не учтены в законе (ст. 2) и лица, которым назначено наказание в виде отбывания такового в тюрьме либо исправительной колонии строгого или особого режима. Для них, к сожалению, все осталось неизменным.

Часть 3.3 ст. 72 УК РФ в новой редакции гласит: «Время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день в отношении срока нахождения осужденного, отбывающего наказание в строгих условиях в воспитательной колонии или исправительной колонии общего режима, в штрафном или дисциплинарном изоляторе, помещении камерного типа либо едином помещении камерного типа, в случае применения мер взыскания к осужденному в соответствии с уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации». Возникает вопрос, не будет ли данная норма недобросовестно применяться в качестве еще одного рычага давления на осужденных лиц. Не породит ли новый виток коррупционной деятельности должностных лиц? Я вполне могу предположить возможность использования процитированной нормы именно таким образом, вопреки установленным принципам и целям уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права. А с учетом проблематики доказывания обоснованности применения меры дисциплинарного воздействия сотрудниками уголовно-исполнительной системы установить неправомерность данных действий будет практически невозможно. Напрашивается вывод о необходимости совершенствования требований законодательства в части усиления прокурорского надзора и судебного контроля за действиями должностных лиц тех учреждений, в которых содержатся под стражей лица, подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений.

Обойден вниманием законодателя и срок содержания лица, в отношении которого избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, после вступления приговора в законную силу и до момента отправки к месту отбывания наказания. В ч. 3 ст. 72 УК РФ в новой редакции использована четкая формулировка «время содержания лица под стражей до вступления приговора суда в законную силу». Отсюда следует, что время нахождения осужденного в следственном изоляторе до момента его перемещения к месту отбывания наказания правилами пересчета также не учитывается.

Авторы закона, признавая суровость условий содержания в следственных изоляторах и местах отбывания наказания, исходят из важности соблюдения принципа справедливости, который реализуется практически во всех странах Европы.

Вместе с тем анализ содержания закона порождает уместный, на мой взгляд, вопрос: почему принцип справедливости распространяется выборочно?

Возможные проблемы правоприменения

Строя прогнозы относительно практики применения закона, стоит задуматься, не станет ли его принятие искушением для затягивания сроков предварительного расследования лицами, содержащимися под стражей и обвиняемыми в любых преступлениях, за исключением особо тяжких. Исключить этого нельзя. Кроме того, можно предположить рост желающих обжаловать приговоры с целью искусственного затягивания срока нахождения в следственном изоляторе. Предполагаю, что любые приговоры, в том числе вынесенные в особом порядке, будут отныне обжаловаться в апелляционной инстанции. Не исключено, что в связи с этим проблема перегруженности следственных изоляторов не только не разрешится, но и усугубится. Замкнутый круг.

Кроме того, ходатайствовать перед судом об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста в новых условиях может быть просто «невыгодно», так как фактические сроки расследования, как показывает практика, в подавляющем большинстве случаев значительно превышают установленные УПК РФ 2 месяца. При вынесении же приговора по результатам рассмотрения уголовного дела по существу часть того времени, которое обвиняемый провел в изоляции, по сути, будет необоснованно у него «похищена». Раньше лица, в отношении которых в суд направлялось ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, боролись за изменение указанной меры на домашний арест. Теперь же мотивация для борьбы уничтожена одной из норм нового закона. Данный факт может повлечь снижение количества постановлений об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста.

Таким образом, можно сделать вывод, что авторы закона к разрешению весьма актуального вопроса подошли в большей степени формально, без выяснения всех необходимых для учета обстоятельств.

Однако у меня все же есть определенные надежды относительно применения нового закона – на проявление следственными органами при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу осмысленного подхода и исключение волокиты по уголовным делам, как бы наивно это ни звучало.

Посмотрим, как все будет выглядеть на практике. В любом случае остается надеяться, что в Российской Федерации мера пресечения в виде заключения под стражу будет применяться как исключение, а не «норма».

Адвокатская газета